Бес в ребро, диоксин – в печенку
Статья, размещенная 20 лет назад, актуальна и сегодня…
20 января 2003 года
Много шума на прошлой неделе наделала неожиданная остановка работы полигона по захоронению токсичных отходов «Красный Бор» под Петербургом. Кстати, второго (!) в стране полигона по захоронению ядовитой скверны. Конечно, ни для кого не секрет, что емкости там уже давно переполнены, что там давно должен стоять перерабатывающий завод, превращающий отраву в безобидные вещества, а первая его очередь только начата, и конца этому пока так и не видно. Правда, полигон закрыли 14 января совсем не из-за этого, а по причинам, в сущности, формальным. Сегодня все формальности, кажется, уже выполнены и «Красный Бор» возобновляет работу – туда вновь будут свозить ядовитые отходы со всего Северо-Запада… Впрочем, полигон полигоном, а вот токсичных веществ, окружающих современного человека в повседневном быту, оказывается слишком много. Намного больше, чем даже можно себе представить…
Невидимые отравители
Про диоксины широкая российская общественность услышала четыре года назад, когда Европу потряс скандал с бельгийскими цыплятами. Курочки с лошадиными концентрациями ядов – нормы оказались превышенными в полторы тысячи раз – импортировались и в Россию. Тогда, в январе 99-го, СМИ впервые занялись разработкой диоксиновой темы во всех подробностях. Но, как у нас водится, поговорили и забыли. Сегодня о них практически не вспоминают. Такое впечатление, что над диоксинами одержана окончательная победа. А вот на Западе не забывают ни на один день. Ведь по глобальности и разрушительности воздействия диоксиновое нашествие не может сравниться ни с какой другой экологической проблемой. Радиация, нефтяное, электромагнитное загрязнения – по сравнению с ним детский лепет… Кстати, в мае 2001 года Россия подписала Стокгольмскую конвенцию по борьбе с распространением стойких органических загрязнителей. Но лишь когда она будет ратифицирована, мы сможем рассчитывать на международные инвестиции для борьбы с самым страшным экологическим злом начала третьего тысячелетия…
Стойкие органические загрязнители (СОЗ) в природе не существовали, это творение рук человеческих. Чтобы жить сытней и комфортней, люди придумали пестициды, которые уже вскоре начали работать не только против жуков и гусениц, но и против самого человека. Открытием века стали и полихлорбифинилы (ПХБ) – негорючие диэлектрики – незаменимые в электротехнике и химической промышленности. А уж диокисны никто специально не придумывал – они появились сами собой, как побочный продукт при горении ПХБ и других материалов, содержащих хлор. А также при целом ряде технологических процессов, связанных опять-таки с высокими температурами.
За сто лет наши организмы распознавать «новичков» еще не научились, поэтому последние, попав внутрь нас, ведут себя предельно нахально.
– Есть основания считать, что СОЗы действуют как эндокринные разрушители, – говорит директор Центра независимой экологической экспертизы РАН, академик РАЕН Вениамин Худолей. – Попадая в организм, они вмешиваются в процесс нормальной выработки гормонов, меняя их количество, имитируя или блокируя их действия. Неслучайно эти вещества называют «гормонами дезадаптации», «гормонами преждевременного старения» и т.д.
Каким путем диоксины попадают в человека? Через пищевые цепочки. Попав в окружающую среду, они имеют свойство не разрушаться. Стойкость (откуда и название) сослужила роковую службу: неразлагающиеся яды – порция за порцией -накапливаются в природе. На дне водоемов, в почвах, атмосферном воздухе, куда поднимаются с испарениями и пылью. За последние 50 – 70 лет экотоксиканты заполонили весь мир.
Например, в иловых отложениях озера Байкал найден гербицид мирекс, никогда не использовавшийся в России. Зато он производился и применялся в США и Канаде. Известный всем пестицид ДДТ найден не только в снегах Антарктиды, но и в яйцах ни в чем не повинных пингвинов. Пострадали и белые медведи с тюленями, обитающие на другом полюсе Земли, в Арктике, – в их жире обнаружены дикосины. Впрочем, они же найдены в мясе северных оленей, обитающих в бескрайних тундрах, где на тысячу километров нет ни одной заводской трубы.
Цепочка заражения ядами такова: загрязненная СОЗами вода – планктон – рыбы – птицы – животные. А также: почва – трава – домашний скот. Через пищевые цепи, в том числе молоко и молочные продукты, человек получает более 90% дикосинов. Причем самый мощный источник – морепродукты. Считается, что жители Швеции и Финляндии 63% диоксинов и 42% фуранов получают через рыбу. Большие порции диоксинов попадают через масло, сыр, жирное мясо скота и птицы.
Суммарное поступление диоксинов в организм среднего американца составляет 119 пикограмм (пг) в день, а приемлемая суточная доза равняется 0,006 – 0,1 пг. (Для России суточное потребление пока не просчитано.) Диоксины получают и курящие. Одна сигарета содержит 0,08 – 0,15 пг, так что, выкурив 20 сигарет, курильщик получает 1,6 – 3 пг ядов, то есть 30 американских суточных доз!
Итак, попав в человека, токсиканты накапливаются в жировых тканях, печени, селезенке, мышцах. А затем начинают хозяйничать – замедляют процессы развития у детей, вызывают нарушение репродуктивной функции у мужчин и женщин, провоцируют врожденные уродства у плода, влияют на функции внутренних органов, вызывают старческие болезни у еще молодых людей, ну и злокачественные опухоли – здесь у диоксинов нет равных.
Ядовитое молочко
Далека от благополучия и обстановка в Петербурге. Это показали пробы грудного молока, взятые для анализа на диоксины у кормящих матерей-петербурженок. Ведь если яды имеются в организме, они не могут не попасть в грудное молоко – неотъемлемую его частичку. К слову, анализы женского молока – самый лучший тест на состояние окружающей среды.
Так вот, в 100 мл молока, взятых от нескольких матерей, было обнаружено 76 пг диоксинов. Учитывая, что месячный ребенок весом 5 кг высасывает в день 560 миллилитров, потребление его составляет 425 пг. Суточная доза превысила российский «стандарт» в 8,5 раза. А нормативы Всемирной организации здравоохранения – на несколько порядков!
По этому показателю среди европейских стран петербурженки уступили только Нидерландам. А вот по наличию в молоке ПХБ – эти стойкие загрязнители тоже пробрались в наш «внутренний мир» – мы и вовсе впереди Европы всей. Может быть, поэтому в Петербурге рождается всего 2 – 3 процента здоровых детей? Может быть, поэтому растет число школьников, которым элементарно трудно учиться? А что ожидает нас дальше?
Правда, за кордоном не менее тревожно. В грудном молоке жительниц наиболее развитых промышленных стран – Нидерландов, Германии, Франции, Японии, Италии – концентрации диоксинов в молоке оставляют от 16 до 30 единиц при норме 3 – 7. Парадокс, но если б материнское молоко реализовывалось в промышленной упаковке, его бы просто запретили к продаже.
Столь чудовищное открытие чуть было не подвигло страны Запада на поголовный переход к искусственному вскармливанию младенцев. Однако последние годы дискуссии об отказе от материнского молока пошли на убыль – уровень диоксинов в питании грудничков у них постепенно начал снижаться. А все потому, что наши европейские соседи взялись за «принятие мер».
Прежде всего они взяли под контроль и «придушили» диоксиновые выбросы в окружающую среду. Для этого взялись за устранение источников. В начале 90-х страны Скандинавии объявили запрет на использование хлора для отбелки бумаги на ЦБК (кстати, комбинаты – один из сильнейших загрязнителей.) С тем же успехом это теперь делается перекисью водорода. Правительство Швеции наложило мораторий на строительство мусоросжигающих заводов. Такое же решение фактически приняли Канада и США.
В Австралии еще в 1980 году было запрещено производство ПХБ. Все хлорсодержащие компоненты, применяемые в производстве товаров народного потребления – клеев, красок, средств для консервации древесины, – запрещены в 1992 году. Применение материалов из ПВХ запрещено в метрополитене Вены. В Швейцарии наложено вето на использование медицинского оборудования из ПВХ, а также окон в жилищном строительстве – тех самых, которые считаются сегодня в России высшим шиком. Городские власти Берлина решили отказаться от использования ПВХ-упаковки. Это лишь малая горстка примеров.
Мы же, отказавшись от стеклянной тары, буквально набросились на бутылки из ПВХ и тетрапакеты, выстланные изнутри пластиком.
В Петербурге идет речь о строительстве мусоросжигающих заводов, от которых западные компании хотят во что бы то ни стало избавиться.
А чем занимаются наши граждане? Поджигают мусорные баки прямо во дворах, а находясь на природе, бросают в костер пластиковые бутылки и пакеты, даже у себя на дачах сжигают ворохи полиэтиленовой пленки, «обогащая» огород-кормилец страшными ядами…
От СОЗ к SOS
– Сегодня у наших чиновников нет понимания той опасности, которую несет диоксиновая проблема, – говорит Вениамин Худолей. – Вот, например, в октябре 2001 года на «Ижорских заводах» случился пожар, уничтоживший три тонны ПХБ-масла. По нашим подсчетам, в окружающую среду попало 165 граммов диоксинов. Это уже крупная техногенная авария с тяжелыми экологическими последствиями. Однако какой-либо информации о принятых мерах не было.
В Петербурге и Ленинградской области немало оборудования, заправленного ядовитым ПХБ маслом. Его накоплено больше тысячи тонн. Особенно много на Адмиралтейских верфях, Ижорских, Кировском и Балтийском заводах, Светогорском ЦБК, Тихвинском ОАО «Трансмаш». Все это количество содержит 61 кг диоксинов – такого количества хватит для уничтожения всего населения Земли, причем не один раз.
Однако Худолей и его коллеги утверждают, что эти данные занижены, что на самом деле четкая инвентаризации опасных материалов ни в городе, ни в области не ведется. Поэтому из подтекающих трансформаторов, старенького оборудования ядовитые СОЗы беспрепятственно рассеиваются в окружающей среде. Отсюда в молоке наших мамочек столь высокое содержание ПХБ.
Строго говоря, ПХБ нужно уничтожать и переходить на минеральные трансформаторные масла. Но в Питере всего одна опытная установка по уничтожению ПХБ – в РНЦ «Прикладная химия». Слезы! Ну есть еще полигон «Красный Бор»…
– Город также должен срочно браться за выявление и очистку «грязных» улиц и скверов, – продолжает Худолей. – Наши исследования показали, что в Петербурге таких мест немало. Это Английская набережная, пересечение Косой линии и Кожевенного переулка на Васильевском острове, участок шоссе Левашово – Горелово и другие. Люди, вдыхая пыль, а в летнее время испарения с грязных территорий, получают постоянную токсичную подпитку…
Впрочем, ситуация для России типичная. Как гласит народная мудрость: гром не грянет – мужик не перекрестится. Главное только – чтобы не было уже слишком поздно.
Лина ЗЕРНОВА
Источник: