Интоксикация всей страны
«Самое показательное в проблеме диоксинов — это то, что они делают аномально токсичным грудное молоко. Поэтому младенцы попадают в группу риска наряду с работниками самых токсичных химических производств или ветеранами химической войны во Вьетнаме.»
Статья написана еще в 1999 году. Из-за бездействия властей СПб онкология у детей в Санкт-Петербурге выросла с тех пор на 600 % !!!!
Газета «Коммерсантъ» №140 от 07.08.1999, стр. 9
Из продолжающегося скандала с бельгийским диоксиновым мясом можно сделать два заключения: во-первых, что действует система контроля продуктов питания и, во-вторых, что опасность диоксинового отравления миновала. Оба эти заключения не имеют ничего общего с действительностью: никакого контроля на диоксины в России не существует, а риск загрязнения всегда был и в ближайшее время останется.Никакого контроля нет, никаких норм тоже.
Проблема диоксинового мяса возникла только тогда, когда сами производители мяса решили сообщить об этом потребителям. До этого токсичные продукты беспрепятственно пересекали границы, проходили посты санитарного контроля, перерабатывались, получали всевозможные сертификаты, расфасовывались и, наконец, поедались. «Нужно ясно понимать, что никакого диоксинового контроля в России не существует,— говорит доктор химических наук Сергей Юфит, специалист по диоксинам из Института органической химии РАН.— Никакие продукты питания — ни импортные, ни отечественные — на диоксины никто не проверяет. Службы санэпиднадзора или ветеринарного надзора не имеют даже лабораторий для анализов на диоксины. В России есть всего пять лабораторий для проведения такого анализа (РАН, МЧС и др.), но они не имеют отношения к системе контроля продуктов питания. Все, что они могут делать,— разовые эпизодические анализы на коммерческой основе. Кстати, даже эти лучшие в России лаборатории не прошли международную сертификацию ВОЗ. Так что большинство измерений у нас — это какая-то партизанщина».
Главная опасность диоксинов состоит не столько в острой токсичности, сколько в кумулятивном действии и отдаленных последствиях. Гарантировать полное отсутствие диоксинов в продуктах питания при наличии их в больших количествах в окружающей среде практически невозможно. Поэтому в большинстве развитых стран установлены нормы допустимого поступления диоксинов в организм человека, а также предельно допустимые уровни их содержания в различных средах.
Так называемые нормы и пороговые дозы в случае с диоксинами — это большая условность. Любые малые концентрации, которые еще можно измерить, обязательно имеют отдаленные последствия. Сергей Юфит поясняет: «Сегодня вы внешне здоровы, а завтра не сможете иметь здорового потомства. Критерий предельно допустимой концентрации (ПДК) для диоксинов совершенно неприемлем, пока не найдена такая малая доза диоксинов, которая была бы безопасной. Все нормы по диоксинам установлены от бессилия, так как уже имеющееся загрязнение диоксинами, особенно в западных странах, столь высоко, что эти нормы легко перекрываются».
Абсурдность нормирования диоксинового отравления подтверждает и вопиющее различие национальных стандартов. Например, ключевой показатель, исходя из которого рассчитываются все другие нормативы — так называемая допустимая суточная доза поступления в организм,— в разных странах отличается в тысячи раз. Измеряется эта доза в пикограммах (пикограмм (пг) — одна миллионная от одной миллионной доли грамма) на килограмм веса в день.
Отдаленные последствия
Воздействию диоксинов подвергается практически любой житель города. Оно напоминает действие радиации — опасны отдаленные последствия даже минимальных доз. Диоксин встраивается в клеточные структуры и нарушает или искажает функции клеток. Молекула диоксина может годами не проявлять себя, а потом вдруг нарушить механизмы наследственности. Результат — рак, врожденные уродства, потеря иммунитета.
Клинически отравление диоксином может проявляться вначале в виде дерматита, затем присоединяются фурункулез, нарушения функции печени, желудочно-кишечного тракта, дыхательных путей, злокачественные новообразования, психические расстройства. В результате воздействия диоксинов на нервную систему развиваются невриты, нарушения слуха, обонятельной и вкусовой чувствительности, астенический или депрессивный синдромы.
Поражения передаются по наследству и распространяются на несколько поколений. Особенно подвержены поражающему действию диоксинов женщины и дети. В последующих поколениях для получивших хронические отравления характерны наследственные мутации, врожденные уродства. По данным Военно-медицинской академии (Санкт-Петербург), отдаленные последствия воздействия диоксинов на население Южного Вьетнама и Лаоса включают иммунодепрессивное состояние, высокую частоту мертворождений, выкидышей, врожденных пороков развития. У женщин наблюдались болезни половых органов, у мужчин — импотенция и снижение репродуктивных функций.
Отравление грудным молоком
Самое показательное в проблеме диоксинов — это то, что они делают аномально токсичным грудное молоко. Поэтому младенцы попадают в группу риска наряду с работниками самых токсичных химических производств или ветеранами химической войны во Вьетнаме. Американский эколог Арнольд Шектер измерял концентрацию диоксинов в грудном молоке женщин в нескольких регионах России — рекордсменками по диоксинам оказались москвички.
Анализ содержания диоксинов в грудном молоке показал: диоксинами отравлены не только жители «химических» городов (таких, как Дзержинск и Чапаевск), но и городов, которые принято считать относительно чистыми — например, Архангельска и Суздаля. Суммарная токсичность грудного молока женщин Архангельска (32,7 пг/г жира) даже превышает токсичность грудного молока женщин Дзержинска (30,3 пг/г жира). Относительно чистым оказалось материнское молоко лишь у женщин в городе Каргополе (15,1 пг/г жира). То есть по существующим российским нормам ребенок может выпить в день только около 100 г грудного молока. Все, что он выпьет сверх этой нормы, может считаться вопиющим нарушением санитарных норм.
Диоксины среди нас
Из-за несовершенства лабораторных средств говорить о полной и систематической картине диоксинового заражения нельзя. Даже в Москве измерения проводятся от случая к случаю. Правда, и единичные измерения позволяют иногда выделить некоторые наиболее зараженные участки. Так, в южной и северной частях Московской кольцевой автомобильной дороги — в районах Лосиного острова и пересечения МКАД с Варшавским шоссе — загрязнение воздуха диоксином превышает российские нормы в 3,5 раза, а почвы — в 18 раз. Повышенная загрязненность отмечена даже на расстоянии 20 м от МКАД.
Не имея средств систематического контроля, специалисты больше склонны называть не зоны загрязнения, а источники выбросов диоксинов. И таких предприятий в Москве и области немало (см. карты). Но поскольку диоксины десятилетиями путешествуют по пищевым цепочкам и рано или поздно могут попасть в организм человека, то рассуждать о том, где именно был создан яд — на мусорном заводе в Алтуфьеве или в Рудневе,— занятие бессмысленное. Диоксиновое отравление во многом опровергает традиционное представление о «чистых» и «грязных» районах: по содержанию диоксинов в продуктах «чистые» города мало отличаются от «грязного» Дзержинска, где местные жители уже давно предпочитают дышать через раз.
Ученые из Голландии считают, что 96% потребляемых человеком диоксинов попадают в организм во время еды. Опасные уровни диоксинов содержатся чаще в мясе, рыбе, молочных продуктах, а в зелени и овощах их значительно меньше. Поэтому гораздо безопаснее быть вегетарианцами. Кроме того, ученые рекомендуют даже короткое время не держать на открытом воздухе продукты, которые нельзя промыть водой. Нельзя также заворачивать еду в бумагу, особенно это касается продуктов животного происхождения с высоким содержанием жира (в любой бумаге присутствует диоксин). Сам процесс упаковки в российских условиях скорее портит продукты, чем сохраняет их. Даже в чистые продукты диоксин попадает именно в процессе технологической обработки. Так, по данным госдоклада «О состоянии окружающей природной среды Российской Федерации», загрязнение молока до обработки — 0,23 пг/г жира, после упаковки — 16,5 пг/г жира, а сливки, помещенные в пластиковый стаканчик, содержат уже 5,5 пг/г диоксинов.
При чем тут мусор?
Полностью защититься от диоксинов невозможно. Поэтому в развитых странах принята концепция полного прекращения выбросов диоксинов. Ужесточаются нормы выбросов, закрываются предприятия, где эти нормы не соблюдаются. Главным контролируемым источником диоксинов являются мусоросжигательные заводы. Исследования в разных странах показали ухудшение здоровья населения, особенно детей, в зонах вокруг сжигательных заводов. Экологи настаивают на их закрытии. Французские власти, например, закрыли три мусоросжигательных завода, расположенных у границы с Бельгией, в районе города Лилля. Выяснилось, что в молоке пасущихся на расстоянии от 250 м до 1 км от заводов коров содержание диоксинов в три раза превышает максимально допустимый уровень.
В результате работы сжигателя мусора в Роттердаме (Нидерланды) в радиусе 40 км от него загрязнение коровьего молока достигло такого уровня, что его продажа и потребление были запрещены. Высокий уровень содержания диоксинов на сжигателе в Цаандштадте (Нидерланды) привел к заражению прилегающей территории, превышающему среднее загрязнение в Нидерландах в 50-100 раз. Результат: завод в Цаандштадте закрыт, остальные заводы Нидерландов затратили миллионы долларов на переоборудование систем очистки газов. В Польше остановлены два завода, выбрасывавшие диоксины.
По сравнению с Европой в России сжигателей мусора пока мало, и поэтому фоновый уровень загрязнения ниже западного. Сейчас в России функционирует семь МСЗ, которые расположены в Москве, Владивостоке, Сочи, Пятигорске и Мурманске. В Москве сегодня строится один новый мусоросжигательный завод в районе Руднево (Восточный округ) и выбираются площадки для заводов в Южном Бутове и Котлякове. А пока в столице действует два завода — на Алтуфьевском шоссе и улице Подольских курсантов.
Экологи настаивают, что, каким бы малым не был выброс диоксинов, они на десятилетия останутся в окружающей среде. Именно поэтому вокруг даже самых лучших сжигателей, полностью удовлетворяющих нормам Европейского Союза, создается отравленная зона. Она очень хорошо выражена в радиусе до 1,5 км вокруг трубы сжигателя, а при его многолетней работе эта зона охватывает до 30 км. В Голландии было проведено прямое измерение содержания диоксинов в воздухе на различных расстояниях от сжигателей мусора. При этом отмечено незначительное (менее чем в три раза) снижение концентрации диоксинов в воздухе при удалении от мусоросжигателя от 1 до 24 км. Именно поэтому «зеленые» настаивают, что не существует таких технических решений при сжигании неразделенного мусора, которые не наносили бы непоправимого ущерба природе и здоровью людей.
«Зеленые» против…
Точки зрения на проблему выбросов диоксинов различаются самым радикальным образом. Алексей Киселев, представитель организации «Гринпис России», доказывает: «Основные источники диоксинов — мусоросжигательные заводы и любые химические производства, использующие хлор. Сжигание мусора — это тупиковый путь. США и Европа отказываются от сжигания мусора и переходят на сортировку и глубокую переработку. А строительство мусоросжигательных заводов вокруг Москвы только создаст новые источники диоксинового заражения. Все равно рано или поздно эти заводы будут закрыты как крайне опасные. Европа прошла этот путь, а мы не можем учиться на чужих ошибках. Нам надо обязательно сначала отравиться самим, а только потом закрывать такие заводы».
Хозяева мусоросжигающих заводов и полигонов (свалок), напротив, считают современные технологии сжигания вполне приемлемыми, а сами диоксины не такими уж вредными. Хозяином всех мусоросжигающих заводов и полигонов в Москве является государственное унитарное предприятие «Экотехпром», которое принадлежит правительству Москвы. Директор «Экотехпрома» Александр Смирнов: «В государстве Монако мусоросжигательный завод находится в черте города и в непосредственной близости от резиденции местного принца. В Европе строятся новые сжигательные заводы, а свалки, напротив, закрываются. К 2005 году ЕС закроет все свалки (полигоны) и займется их рекультивацией. А вот сжигание мусора будет продолжаться».
Замгендиректора «Экотехпрома» профессор Адам Гонопольский считает протесты «зеленых» против строительства нового мусоросжигательного завода в Рудневе необоснованными: «Точно такой же завод уже третий год работает в Мадриде без нарушения норм. Это проект немецкой фирмы Hoelter. На нашем заводе проектные нормы выброса диоксинов заложены даже более жесткие, чем на мадридском. Так что ни о каком нарушении норм не может быть и речи. В Москве сегодня только 3% мусора сжигается на заводах, остальное вывозится на свалки. Хорошо, если на оборудованные свалки (полигоны), а ведь почти треть мусора попадает на необорудованные, ‘дикие’ свалки. На этих ‘диких’ свалках мусор обязательно загорится, начнет тлеть и, естественно, будут образовываться диоксины. Причем в тысячи раз больше, чем при сжигании на мусоросжигательном заводе. Так что если мы сегодня закроем все свои заводы, то еще больше мусора будет тлеть на ‘диких’ свалках и диоксинов будет больше. Что касается собственно диоксинов — лично у меня большие сомнения в их сверхтоксичности. И за рубежом есть ученые, которые не могут найти доказательств смертоносности диоксинов».
На что мы можем рассчитывать
Современному городскому жителю избежать отравления диоксинами практически невозможно. С пищей ли, с пылью, но хитрые молекулы обязательно окажутся внутри нас. Где же выход? Как показывает опыт развитых стран, выход в том, чтобы научиться измерять концентрации диоксинов и закрывать производства, где диоксины могут появляться. По-видимому, необходима система контроля продуктов питания, а также мониторинг фактических выбросов промышленных предприятий. Узнавать о качестве съедаемых продуктов нужно не от бельгийских журналистов, а прямо здесь, в России, на пунктах санитарного контроля. Но пока системы контроля нет, и можно только надеяться, что отечественные мясные и молочные продукты содержат меньше диоксинов, чем бельгийские окорочка.
Желательно также, чтобы российские нормы содержания диоксинов не отличались от европейских и американских в десятки раз. В противном случае Россия превратится в место сбыта и потребления диоксиновой пищи. Причем на совершенно легальных основаниях и в полном соответствии с национальными стандартами.
Раз бороться с диоксинами невозможно, то лучший выход — это перестать их производить, в частности, на городских мусоросжигательных заводах с несовершенной технологией сжигания. Эти заводы уже достаточно скомпрометировали себя в Европе и постоянно находятся в центре внимания «зеленых». Конфликт экологов с городскими властями вокруг мусоросжигательных заводов, по-видимому, будет продолжаться еще долго. Преодолеть взаимное недоверие и подозрительность поможет только независимая система контроля выбросов, а также доказательства применения на заводах современных технологий, отвечающих европейским нормам.
ИВАН Ъ-ШВАРЦ
- Газета «Коммерсантъ» №140 от 07.08.1999, стр. 9